职称俄语阅读资料：红楼梦第二十九回
Я готов на все, аже смерть приму с раостью, лишь ы ты поступила согласно моему
желанию. Пойми, мы олжны слизиться. Не нао меня изегать!?
И Дайюй, словно прочитав мысли Баоюя, поумала:
?Заоться ольше о сее, тога я уу спокойна. Мы не олжны постоянно ыть вместе, ч
тоы все время не ссориться?.
Дорогой читатель, возможно, ты скажешь, что молоых люей оуревали они и те же чу
вства? Пожалуй, это верно, но они ыли о того разными, что, стремясь слизиться, все
ольше оталялись руг от руга.
Труно описать сокровенные чувства молоых люей, поэтому расскажем лучше о их в
нешнем проявлении.
Стоило Дайюй омолвиться о ?женитье, преопрееленной самим Неом?, как Баоюй, в
ыйя из сея, сорвал с шеи свою рагоценную яшму и, швырнув ее на пол, закричал:
– Сейчас разоью эту рянь вреезги, и елу конец!
Но яшма осталась целой и невреимой. Баоюй метался по комнате в поисках чего ниуь
тяжелого, чем можно ыло ы разить яшму.
– Зачем разивать ни в чем не повинную яшму? – сквозь слезы проговорила Дайюй. – У
ей лучше меня!
На шум приежали зыцзюань и Сюэянь и стали их урезонивать, пытаясь отнять у Баоюя
Я готов на все, аже смерть приму с раостью, лишь ы ты поступила согласно моему
желанию. Пойми, мы олжны слизиться. Не нао меня изегать!?
И Дайюй, словно прочитав мысли Баоюя, поумала:
?Заоться ольше о сее, тога я уу спокойна. Мы не олжны постоянно ыть вместе, ч
тоы все время не ссориться?.
Дорогой читатель, возможно, ты скажешь, что молоых люей оуревали они и те же чу
вства? Пожалуй, это верно, но они ыли о того разными, что, стремясь слизиться, все
ольше оталялись руг от руга.
Труно описать сокровенные чувства молоых люей, поэтому расскажем лучше о их в
нешнем проявлении.
Стоило Дайюй омолвиться о ?женитье, преопрееленной самим Неом?, как Баоюй, в
ыйя из сея, сорвал с шеи свою рагоценную яшму и, швырнув ее на пол, закричал:
– Сейчас разоью эту рянь вреезги, и елу конец!
Но яшма осталась целой и невреимой. Баоюй метался по комнате в поисках чего ниуь
тяжелого, чем можно ыло ы разить яшму.
– Зачем разивать ни в чем не повинную яшму? – сквозь слезы проговорила Дайюй. – У
ей лучше меня!
На шум приежали зыцзюань и Сюэянь и стали их урезонивать, пытаясь отнять у Баоюя
яшму, которую он нещано колотил. Но Баоюй так разошелся, что служанкам пришлось
позвать на помощь Сижэнь. Ощими усилиями уалось все же спасти яшму.
– Она моя! – кричал Баоюй. – то хочу, то и елаю с ней. – Лицо его позеленело от злост
и, глаза, казалось, сейчас выскочат из орит, рови взметнулись вверх. Никога еще Си
жэнь не виела его в таком состоянии. Но евушка спокойно взяла его за руку и с улык
ой сказала:
– Ты поумал о том, каково ует сестрице, если ты разоьешь яшму? Веь яшма не вино
вата, что вы поссорились!
Горько плакавшая Дайюй вруг почувствовала, что Сижэнь горазо орее Баоюя, ее сло
ва проникли глуоко в ушу Дайюй, и от волнения ей стало урно, а потом началась рвот
а – незаолго о этого евочка выпила целеный отвар из гриов сянжу. Служанки приня
лись возле нее хлопотать, поставили платок, стали хлопать по спине.
– Вы, арышня, совсем не ережете свое зоровье, – с упреком сказала зыцзюань. – Вы
хоит, напрасно вы приняли лекарство. А каково ует второму госпоину Баоюю, если в
ы опять заолеете?
?Насколько зыцзюань ушевнее Дайюй?, – поумал Баоюй, но тут же раскаялся, стоило
ему взглянуть на сестру: она покраснела, на лу выступил пот, по щекам текли слезы, пле
чи суорожно взрагивали от рыаний.
?Вот о чего я ее овел, а помочь ничем не могу?. – Из глаз его покатились слезы. У о
рой Сижэнь заныло серце. Рука Баоюя, которую она ержала в своей, ыла холона как
ле. Ей хотелось утешить юношу, но она молчала, оясь еще ольше его расстроить, мож
ет ыть, он чем то очень оижен. В то же время ей не хотелось ыть жестокой к Дайюй. И
она, не зная, что елать, уучи, как все женщины, чувствительной по натуре, тоже распл
акалась.
зыцзюань принялась легонько омахивать Дайюй веером, а потом, гляя на остальных, т
оже стала утирать слезы.
Сижэнь первая взяла сея в руки, улынулась и сказала Баоюю:
– Может, тее и неорога твоя яшма, но вспомни, кто селал шнурок с ахромой, на кото
ром она висит, и тога не уешь ольше ссориться с арышней Дайюй.
Услышав это, Дайюй схватила попавшиеся по руку ножницы, превозмогая слаость, се
ла на постели и стала резать шнурок. Увы! Сижэнь и зыцзюань не успели ей помешать.
– Напрасно я так старалась, – сквозь слезы проговорила Дайюй, – не нужен ему мой поа
рок. Пусть кто ниуь ругой селает ему лучший шнурок.
– Зачем вы режете?! – вскричала Сижэнь, еря у Дайюй яшму. – то я во всем виновата,
наолтала тут лишнего.
– Хоть на кусочки разрежь! – произнес Баоюй. – Мне все равно! Яшму я ольше носить
не уу!
Старухи служанки, которые виели, какой разыгрался сканал, испугались, как ы не сл
училось еы, и поежали к матушке зя и госпоже Ван, чтоы не оказаться потом винов
атыми. Увиев переполошившихся старух, матушка зя и госпожа Ван, не поняв толком,
в чем ело, поспешили в са. Тут Сижэнь росила укоризненный взгля на зыцзюань, с
ловно хотела сказать: ?Зачем тее понаоилось их тревожить!?
То же самое зыцзюань умала о Сижэнь.
Войя в комнату, матушка зя и госпожа Ван увиели, что Баоюй и Дайюй насупившись
сият в разных углах и молчат. На вопрос, что случилось, никто толком не мог ответить.
Тога ое женщины напустились на служанок.
– Совсем разленились, стоите, уто вас это не касается! Почему вы их не утихомирили?
Служанки молчали. Кончилось тем, что матушка зя увела Баоюя к сее.
Наступило третье число – ень рожения Сюэ Паня. По этому случаю устроили пир, а так
же театральное преставление, и зя отправились туа всей семьей.
Баоюй, который еще не виелся с Дайюй после их посленей размолвки и очень раскаива
лся, не захотел ехать и, сославшись на незоровье, остался ома.
Дайюй, хотя и чувствовала сея лучше, узнав, что Баоюй остается ома, поумала:
?Веь он так люит вино и спектакли, а не поехал в гости! Наверняка из за нашей ссоры.
А может, узнал, что я не поеу, и тоже не захотел? Не нао ыло мне резать шнурок. Веь
если он не захочет носить свою яшму, мне приется наеть ее ему на шею. Уж тога он н
е посмеет снять!?
В ощем, Дайюй тоже раскаивалась в том, что оиела Баоюя.
Матушка зя межу тем решила взять их ооих в гости, наеясь, что они там помирятся.
Но против ее ожианий, Баоюй и Дайюй ехать не пожелали.
Матушка зя ыла неовольна.
– Виимо, это в наказание за грехи в прежней жизни я не знаю покоя из за этих вух нес
мышленышей. Верно гласит пословица: ?Тех своит суьа, кто руг с ругом вражует
?. Кога я закрою глаза и перестану ышать, пусть ссорятся сколько угоно. Скорее ы с
мерть пришла!
Слова эти случайно ошли о ушей Баоюя и Дайюй. Преже им не прихоилось слышать,
что ?тех своит суьа, кто руг с ругом вражует?, и они заумались, пытаясь понять г
луокий смысл, заключенный в этих словах. На глаза навернулись непрошеные слезы.
Дайюй плакала в павильоне Реки Сяосян, оратив лицо к ветру, а Баоюй взыхал во вор
е Наслажения пурпуром, оратив взор к луне. Неаром говорят, что ?можно нахоиться
в разных местах, но оинаково чувствовать?.
Пытаясь успокоить Баоюя, Сижэнь ему выговаривала:
– то ты виноват в вашей ссоре, оин ты. Вспомни, как ты называл ураками мужчин, не
лаивших с сестрами, поносивших жен, говорил, что у них нет никакого сочувствия к же
нщине. Почему же сам стал таким? Завтра пятое число, конец празника, и если вы не по
миритесь, аушка еще ольше рассерится и никому из нас не ует покоя. Послушай м
еня: смири свой гнев, попроси у сестрицы прощения, и все улаится. Для тея же ует л
учше. Верно?
Баоюй колеался, не зная, как поступить.
ем все это кончилось, вы узнаете из слеующей главы.